29,,,Стихи о Предках и в Память о Них! Пишите по теме!

[Ja-kob]

Чем можно нас сегодня удивить...?
Свободой слова или отношений,
Когда мы гнёзда продолжаем вить,
Забыв о чувствах, не выслушивая мнений.
Создав защитный свой противовес...
Отбросив силу прежних убеждений,
Не смотрим даже, кто кому в карман залез,
А видим тягу мирских всех искушений.
Порой на всё, на всех нам наплевать,
Возводим стены из своей морали...
Мы стали быстро почему-то забывать
О том, что люди веками собирали.
Отсеивали грязь... гнилую шелуху,
Всё лучшее - собирали и копили,
Чтоб передать потомкам не труху,
А доброту, что в душах у себя носили.
От нас всё это - в прошлое ушло...
А жаль, там было нам к чему стремиться,
Но к сожаленью - поле сорняками заросло
И *нужно время от грязи чтоб отмыться...

[Елена Гафма]

Der Rucksack.
(1990)

Des Weges geht gekrummt ein Mann, * *
Der seinen Sack kaum tragen kann.
"Vertrau mir, Vaterchen, den Zweck,
Wozu du schleppst ihn Eck' zu Eck'?"
Mein Sohn, ich kenne noch die Zeit,
Als ich schritt froh umher,
Von Last und Kummer war befreit
Mein Rucksack war noch leer.
* *
Doch wuchs allmahlich Tag fur Tag
Mein Sack, soviel er konnt'.
Man stopfte den Soldatensack
Mit Krieg und Finnlandsfront.
Den zweiten Krieg ich tragen mu?.
Blockade, Frost sind dort.
Faschist mir schrie: "Ergib dich , Russ'!"
Doch zerrt' den Sack ich fort.
Noch funfzehn Jahr Verbannungsfrist
Trug ich im Sack fortan.
Du, Ur-Ur-Urgro?vater bist
Der Schuldige daran.
„Du! Deutsches Aas!", ein Schlag, ein Hieb,
„Halt' s Maul! Kenn deinen Platz"...
Dort in dem Rucksack stecken blieb
Der grausam schwere Satz.
So schleppte ich bergauf, bergab
Den Sack im Lebenslauf,
Wie Christus trug sein Kreuz zum Grab.
Ich fiel, stand wieder auf.
Und glaub mir, Sohn, nicht ich allein -
Es sind so manche noch
Die ganz erschopft des Tragens sein,
Gekrummt von ihrem Joch.
Und hast du Kraft dazu und Mut
So schnur die Sacke los,
Kram die Geheimnisse behut'
Und leg den Menschen blo?.
Das Volk mu? wissen, was und wer.
Trug ich den Sack umsonst umher?
Und all die Tausend, die ihr Leben
Verloren an des Grauens Wegen... *
Robert Leinonen.

[Елена Гафма]

Рюкзак.
(вариант 1990 года)

Идёт старик. Несёт рюкзак.
Дугой согнуло. Вот чудак!
- Скажи, папаша! В чём нужда,
Таскаться с ним туда-сюда?
- Сынок, и я когда-то шёл
По жизни налегке.
И жить мне было хорошо,
И пусто в рюкзаке.
Но год от года за спиной
Всё рос мой кузовок.
Набили финскою войной
Армейский вещмешок.
Войны второй взвалился груз,
Блокада и мороз.
Фашист кричал:
* * * * * * - Сдавайся, русс!..
А я мешок свой нёс.
Тащил рюкзак пятнадцать лет
По ссылке, всё продув.
И лишь за то,
* * * * * * *ч т о *б а б к и н *д е д -
Немецкий стеклодув.
В лицо плевок: - Ты немец, гад!
Забудь качать права!..
Там, в рюкзаке, они лежат,
Те тяжкие слова.
Вот так всю жизнь рюкзак и нёс
На каждый перевал,
Как свой нелёгкий крест Христос,
И падал и вставал...
Не думай, сын, что я один!
Нас много стариков,
Не разогнуть которым спин
Под грузом рюкзаков.
А если сила есть в руках,
И духом ты герой,
Поройся в наших рюкзаках
И тайны их раскрой!
Пусть люди знают, что и как,
Не зря же я тащил рюкзак,
И сотни тех, чей скорбный путь
Вдруг оборвался где-нибудь...
Роберт Лейнонен.

[Ja-kob]

Лео Майер. ПРИЗНАНИЕ
Я – немец с искореженной судьбою,
Уставший от наветов *и неправд.
О родина, я чист перед тобою.
И не тобой лишен гражданских прав.
Нет преступлений, а грехи – без счета.
Я виноват по оговорам злым
в том, что язык Бетховена и Гёте
стал с колыбели и моим родным.
Я изгнан, очернен и оклеветан,
С моим народом сослан в лагеря.
О Волга! Я встречал твои рассветы
До роковых закатов сентября.
Не мог ведь мой народ предать Поволжье,
где путеводной стала жизни нить.
Ума не надо, чтобы грязной ложью
Святой колодец правды замутить.
Я внёс частичку в общую победу.
Я лес валил в таёжных лагерях.
Я голодал, но я молчал о бедах
И жарил вшей тифозных на кострах.
От холода зимой, от гнуса летом
Страдали мы, и свет нам был не мил.
Голодные, худые, как скелеты,
Мы надрывались и лишались сил.
Почти босые на заре неяркой
Мы шли в болота на лесоповал.
По-волчьи зубы скалили овчарки.
Хмельной конвой отряд сопровождал.
Мы замерзали на холодных нарах.
Эх, доходяги – вот и вся любовь!
Больные люди корчились в кошмарах,
Когда клопы и блохи пили кровь.
А до побудки трупы мы грузили –
Лёд на ресницах, головы в снегу…
Их сбрасывали в общие могилы,
А всех ходячих гнали вновь в тайгу.
Шесть лет не мог я досыта наесться,
Когда домой вернулся весь больной.
Шесть лет не мог я снова отогреться,
и зорко комендант следил за мной.
А вдруг захочет спецпереселенец
Куда-нибудь податься из села?
Смотри, в тюрьму заткну, паршивый немец,
На двадцать лет в чём мама родила!
Я – немец, я ведь это не скрываю,
Но я же человек, понять сумей.
Люблю Россию, ей добра желаю,
Одной и вечной родине моей.
Я верю, что когда-нибудь свобода
Развеет клевету и боль обид.
Святая правда моего народа
Тупую ложь и подлость победит!
1949 год
(Перевод с нем. Роберта Вебера)

Смерть в тайге.


В глубокой тайге ,где-то там в Коми,
Умирал „враг“ народа-женщина-мать,
Вдали от родного,сердцу милого дома,
„Расстрельной“ вдовой довелось умирать.


Руки мамы хватались за дочерей руки:
-„Берта,Лида,дочурки!Что с вами будет?
Ухожу я до папы,скоро кончатся муки,
Но за вас я боюсь,берегите друг-друга“...


Тихо плакали *дочки,обессилев от горя,
На глазах их и вдруг,тихо мать померла,
Вытирали с лица её скорбные слёзы,
Целовали ей руки-мать ушла навсегда...


И немецкие песни пели дочери тихо
О Поволжских садах и о Божьей любви,
И о том,что судьба их скрутила так лихо,
И молились они:“Боже,нас сохрани“...

Посвящается моей бабушке Наталии.

03.03.2012 Руд.Зоммерфельд