Наш опыт межнационального общения на старой родине, на новой родине и зарубежом

[Alexandr]

С рыбалкой нам просто повезло. Володины друзья, киргиз Айдар и молдованин Вова, работают на лодочной станции. Берни рискнул залезти в лодку в самый ветер. На Иссык-Куле поочерёдно дуют семь ветров. Один из них грозил испортить нам всю рыбалку, лодка то совсем потеряется в волнах, то вспорхнёт на гребень. Я смотрю на эту качку в бинокль и мне уж не до форелей, лишь бы Берни выплыл, если уж лодка перевернётся. Но всё обошлось самым наилучшим образом. Благополучно причалили и тащут к рыбацкой хижине три огромных рыбины.
-Ну профессор, ну даёт!
-Не говори, молото-о-ок!
-Потонуть? Не-е, потонуть бы мы ему не дали...
-Ставь казан, уху варить будем.
-этот бы казан да ко мне во двор, в Бедхайм!
-Казан, положим, ты найдёшь, а ухи такой не сваришь.
-Уху-то я сварю. Компании мне такой не найти.

[Alexandr]

Под утро с гор на берег спустились заморозки, гаснут последние звёзды. Чолпон-Ата переводится с киргизского как „отец звёзд“. Рассвет окрасил небо всеми цветами радуги. Гляжу с виноградовского балкона на противоположный берег Иссык-Куля как на картину Рериха. Горизонт искрится белоснежными вершинами. Трудно поверить, что до них целая сотня километров. Был бы в Европе такой чистый воздух, можно бы было из Голландии любоваться шпилем Кёльнского собора. Я бегу к озеру искупнуться. На берегу минус два, в воде плюс двадцать. В жизни такого не видал. На планете нет таких грандиозных и красивых высокогорных озёр как Иссык-Куль. Представьте себе на высоте в полтора километранад уровнем моря огромное кольцо прекрасного пляжа, вокруг белоснежные вершины Тянь-Шаня, а посередине целое море воды! В тридцать три раза больше, чем в Бодензее.

[Alexandr]

Во время кризиса Валентина потеряла не только
свою работу, но и своё шикарное прозвище - Анна Каренина. Она не бросилась под поезд, поезда стали ходить очень редко, угоришь на солнышке пока его дождёшься, она не эмигрировалав Россию, как это сделали многие её подруги, а в очередной раз сменила профессию. Теперь она работает в торговле, сопровождает грузы из Караганды в Китай и обратно. Валентина снова хотела бы стать Анной Карениной, но скорее всего уйдёт в туристический бизнес. Володя эту идею поддерживает. Мы обсуждаем у Виноградовых планы на неделю и пробуем местные вина. Бернгард остановился на вине акбара.
-Акбара, акбара... это же волчица из рассказа Айтматова!
-Подожди, сейчас прочитаем на этикетке... точно, угадал * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *!-Причём здесь угадал, я это знаю и помню... акбара... м-м-м...прекрасное вино!
Флориан и я уходим спать на балкон.

[Alexandr]

Спускаемся через дачный посёлок к ресторану „Панорама“. Кирпичный дом с участком здесь стоит дешевле немецкого деревянного ящика для хранения лопат и тяпок. От „Панорамы“ Флориан просто в восторге. Он пишет дипломную работу по архитектуре и ошеломлён полётом фантазии, которая приземлилась здесь перед городом на пригорке. Куски железобетонных плит, обрезки водопроводных труб, старые диски сцепления, уличные лампы, детали машин и много прочих отходов урбанизма пошло в дело. Где-нибудь на берегу Средиземного моря в таком оригинальном трактире отбоя бы не было от посетителей, а здесь мы совсем одни над всем городом и пьём китайский чай из киргизских пиалушек.
Через пару часов спускаемся к гаражам .Машина готова и мы направляем наш мерседес на Иссык-Куль. Там в Чолпон-Ате нас должна встретить семья Виноградовых. Владимир, бывший армей ский полковник, обещал нам устроить рыбалку, а Валентина, бывшая...тут, пожалуй, надо отвлечься и перечислить: бывшая учительница русской литературы, бывшая завуч школы, бывшая мастер спорта по гимнастике, бывшая выпускница МИМО, бывшая гид Интуриста, бывшая...

[Alexandr]

Понедельник день тяжёлый, несмотря на это собрались ехать на Иссык-Куль. Мерседес по дороге неожиданно сломался и Карл сдал его в Бишкеке своим друзьям на ремонт. Их мастерская находится на окраине города в гаражном городке. В одном гараже яма, в другом станки, в третьем кузница. Карл остаётся в гаражах, а я с Кирфелями ползу на пригорок посмотреть на столицу.
-И как он мог сломаться? Семь тысяч по русским дорогам прошёл и хоть бы хны, а тут сломался...
-Знаешь, Тео, у меня сосед был, девяносто лет прожил и ни разу не болел, а потом взял да помер.
-Ну да, ты прав. Смотри уже весь город как на ладони.
-А где панорама?
-Тут внизу за дачами.

[Alexandr]

-Сегодня День Учителя, товарищи пойдут в ресторан.
-Тео, как жаль, что в Германии нет Дня Учителя!
-Будем считать, что ты приехал сюда справлять этот праздник.
Хозяйка ресторана, немочка Наташа Грамс, удивила нас киргизскими деликатесами. Готовит она первоклассно, тут уж нечего ска-
зать. Есть в ресторане и свои музыканты. Парень тянет из электронного рояля знакомую мелодию и рвёт мне душу на части. Нежная песня стелется к нам прямо в зал: «...не повторяется, не повторяется такое никогда...» Разволновался, аж дышать нечем, нервы никудышние стали, Аля приходит ко мне на выручку и вместо тоста читает стихи Киплинга „Душа велит: иди!“
-Тео, переведи сейчас же. О чём вы пели? Удивительная страна, Тео. Незнакомые китайцы пьют за наше здоровье, а эта девочка
лечит людей и знает Киплинга. Она же врач. Почему она хочет стать менеджером? Не платят?! Но ведь общество потеряет врача,
она же исцелитель, она может исцелять, понимаешь? А мне сестра нужна! Кранкеншвестер, понимаешь?
-Русские называли их раньше сёстрами милосердия.
-Во-во, Тео! Мне нужна сестра милосердия! Какая бы была прекрасная сноха! Но Флориан, балбес, ничего не видит. Боже мой ,
каких прекрасных внуков она бы мне нарожала! Мне кажется, что мы мало пьём. Наташа, принеси ещё по стаканчику.

[Alexandr]

Многое здесь изменилось за последние годы. На центральной площади возле музея Ленина стоит обелиск, воздвигнутый в честь независимости Киргизстана. У обелиска почётный караул. Мы подошли как раз в момент смены караула. Трое маленьких пацанят пытаются перед ограждением на глазах у любопытной публики скопировать эту сцену. Они глядят на парадно одетых солдат, тянут вверх носочки и наотмашь отпускают вниз свои ручонки. Из милицейской будки выглянул постовой и прикрикнул на ребятишек по-киргизски. С первого раза не помогло и постовому пришлось выйти из своей берлоги изобразить грозного дяденьку милиционера. Пацанята с задорным смехом бросились рассыпную. Почётный караул торжественно взошёл по ступенькам, покрытым роскошной ковровой дорожкой и сменил своих товарищей на посту.
Мирно светит солнце. Так же как как и в Кёльне перед собором или в Париже перед Эйфелевой башней балуется молодёжь на велосипедах, встречаются влюблённые, пялятся на город туристы.
Особенность Бишкека - белоснежные вершины Тянь-Шаня прямо над крышами города. До тех вершин очень далеко, но они такие высокие, что их видно с любого перекрёстка. Бернгард смотрит на памятник и пытается принять ленинскую позу:
-Куда фюрер зовёт?
-Вождь уже никуда не зовёт. Он подтверждает: верной дорогой идёте, товарищи!
-И куда же идут сегодня товарищи?

[Alexandr]

На Западе европейцы гордятся своими успехами в борьбе за демократию. Их глаза светятся когда они видят очередного героя этой борьбы. Как у нас тогда, сорок лет назад, когда мы смотрели фильмы про встречи с Фиделем Кастро. Смогут ли они понять горе этой женщины? Сможет ли она понять и разделить с ними их радость? Скорее всего с болью спросит: “Демократия - великое дело, зачем же вы все дома посломали, весь скот порезали?” Очень хочется поговорить об этом с Бернгардом, но это ведь не его проблемы. Дома постарели, новостройки стали руинами, у подъёмного крана отвалилась стрела, перед ним уже седьмой год лежат панели недостроенного дома, рядом кусок бетонного арыка, который переделали в кормушку для скота. Завал! В парк имени Панфилова валит толпами молодёжь. Глядя на двух весёлых подружек, одна киргизка, другая русская, Кирфель мне признался: “Ты прав, если бы США развивались по тем же принципам, то там бы сейчас в каком-нибудь штатебыла бы Республика Навахо.”

[Alexandr]

Мне жаль вот эту несчастную старушку, что устало тащится домой с базара. Согнувшись под тяжестью лет она идёт со своим неразлучным костылём мимо новых и непонятных ей реклам. Сумела ли ты сегодня, сердешная, выручить себе пару сомов на пропитание? Где твой дед? Строил Турксиб, был на фронте и рано ушёл от тебя в мир иной...

[Alexandr]

Бернгард задумал подарить своей Астрид пуховую шаль. Кирфели живут в Тюрингии в замке Бедхайм без центрального отопления.
-Вс? понятно, Берни. Имеется замок, в замке есть хозяйка и ей положена шаль. Ходить по замку без шали это ни то, ни с?, это же и дураку понятно.
Берни, мы найд?м шаль для твоей Астрид!
Платки висят как флаги на самом краю базара на кованном железном заборе. Старенькая татарка Джайгуль убедила нас в том, что е? рукоделие в этом ряду само? лучшее.
На выходе румынская гадалка опытным глазом вылавливает из шумной толпы свою очередную жертву:
-Молодой человек, не скажете сколько время!
Через несколько минут „молодой человек“ уже морщит свой лоб над гадальными картами. В его кармане денег при этом стало в два раза меньше. Он сам того хотел и мне его ничуть не жаль. Мне жаль безработного инженера, который ножовкой пилит за прилавком тыкву.