СТИХИ,которые трогают душу...

Отголоски


Друзья * мои * все * уезжают
На * родину * предков *своих,
А * сердце * мое * замирает
И *ноет * оно * от * тоски .
Разрушено все, чем мы жили,
Куда возвращались в мечтах,
От *родины *малой остались
Одни отголоски во снах.
Куда мне теперь возвращаться?
Где мне свой покой обрести?
От Острова Детства остались
Названия сел и пеньки.
Пеньки от срубаемых кленов,
Пеньки от густых тополей,
Дома обветшалые – новые
С сиротскою долей своей.
Хозяев, покинувших двор свой,
Дома не дождутся вовек.
Безмолвны, они не тоскуют,
Как строивший их человек.

Валентина Вильмс.

[Ol-ga]

(L) (L) (L)

Душа металась,
слепо в снах блуждая.
Не видя долгожданных берегов.
Душа пыталась,
не осознавая,
там обрести приют себе и кров.
Она болела -
сны её лечили...
Она рвалась из цепких лап Судьбы.
Душа хотела,
чтоб её простили
и отпустили,в детство унесли...
Она искала
там себе укрытие
от бурь, штормов и северных ветров.
И так страдала
от того, что быть ей,
как ни крути,лишь пленницей у снов!
У снов тревожных,
и у снов печальных,
у сладких снов,в которых детский смех.
Ей было сложно
там, где всё - реальность!
Легко лишь там,где мир один на всех!
На всех одна
калиточка у дома.
На всех одна любимая игра...
Душа смогла,
хотя скиталась долго,
причал найти у детского двора.
Где всё знакомо
до травинки каждой,
до мелочей, известных лишь тебе...
Окошки дома...
Сон... Приют уставшей,
реальностью измученной душе...

Давайте жить сегодняшним числом.
Пусть прошлое нас больше не тревожит.
Зачем нам беспокоиться о нём,
Когда исправить ничего не можем?
Ошибки, совершенные вчера,
Укажут нам в день завтрашний дорогу.
Все лучшее в душе своей собрав,
Оставим в прошлом беды и тревоги.
Возьмём с собой из прошлого любовь,
Чтоб долгими, холодными ночами
Она согрела наши души вновь.
А ненависть оставим за плечами.
Надежду обязательно возьмем,
Что красила нам горечь серых буден,
И жгла сердца не гаснущим огнём.
Отчаяние брать с собой не будем.
Возьмём с собой хорошие дела,
Которых мы немало совершили,
Оставив в прошлом весь осадок зла,
Что в нашем сердце некогда хранили...
Ушедший день нам не вернуть уже,
Хоть нелегко бывает с ним расстаться.
С таким богатством в сердце и душе
Нам будущего нечего бояться

Людмила Привалова
В вельветовом платье, с огромным бантом.
В нарядной витрине, я смирно сидела.
Ты мимо куда-то, шел быстро, бегом.
Но встретив меня, позабыл, что есть дело.
Как ветер ворвался, сквозь дверь, в магазин.
И быстрой походкой, ко мне устремился.
Средь множества кукол, твой выбор один.
Ты с первого взгляда, в мой образ, влюбился.
Принес ты домой. Из коробки достал.
Поправил мне платье и бант, что примялся.
С большим интересом разглядывать стал.
И дивной моей красотой наслаждался.
Кругом оглянулась. И вдруг замерла.
Повсюду красивые куклы стояли…
Коллекционер… Сразу я поняла.
И видела, как куклы слезы пускали.
Поставил ты сразу меня на сервант.
На самое видное место, что было.
Мне нежно поправил покошенный бант.
И чувство пришло… Я тебя полюбила.
Почти каждый день, покупал мне наряд.
И розовый бант, ты принес мне огромный.
Сто с лишнем ночей, любовался подряд.
Был нежный, заботливый, ласковый, скромный.
Но время летит…. Стала надоедать…
Не стал покупать мне красивых нарядов.
И в руки не брал, начинал забывать.
Я больше не видела любящих взглядов.
Но вдруг… Так случилось… Никак не ждала.
Ты новую куклу, купил в магазине.
Лишь очередной я игрушкой была!
В огромной коллекции, как на витрине.
Свое ты тепло, стал дарить ей одной!
Меня к остальным быстро, куклам поставил.
И плачу, неслышно одна над судьбой.
Уж, лучше б меня в магазине оставил!

Какое счастье быть с тобою в ссоре.
От всех забот взять отпуск дня на два,
Свободной птицей в голубом просторе
Парить, забыв обидные слова!
Какое счастье, на часы не глядя,
В кафе с подружкой кофе пить, болтать,
И на тебя эмоции не тратить,
И вообще тебя не вспоминать!
Какое счастье, как бывало раньше,
Поймать глазами чей –то взгляд в толпе,
И , замирая, ждать, что будет дальше,
И ничего не объяснять тебе!
Какое счастье, смазать чуть помаду,
И на углу купить себе цветы.
Ревнуй , Отелло, так тебе и надо,
Все это сам себе устроил ты!
Какое счастье – сесть в троллейбус поздний
И плыть неспешно улицей ночной,
И за окном увидеть в небе звезды,
И вдруг понять, как плохо быть одной!
Какое счастье поздно возвратиться,
Увидев свет, знать – дома кто –то есть,
И выйдешь ты, и скажешь – хватит злиться,
Я так устал, дай что –нибудь поесть!
Лариса Рубальская

Cпасибо, жизнь,за то что вновь приходит день,
Что зреет хлеб и что взрослеют дети.
Спасибо,жизнь, тебе за всех родных людей,
Живущих на таком огромном свете.
Спасибо,жизнь, за то, что этот щедрый век
Звучал во мне то щедростью, то болью
За ширь твоих дорог, в которых человек,
Все испытав, становится собою.
За то, что ты - река без берегов,
За каждую весну твою и зиму,
За всех друзей и даже за врагов-
Спасибо жизнь.За все тебе спасибо!
За слезы и за счастье наяву,
За то, то ты жалеть меня не стала,
За каждый миг в котором я живу,
Но не за тот в котором перестану.
Спасибо жизнь, что я перед тобой в долгу,
За прошлую и завтрашнюю силу.
За все что я еще успею и смогу,
Спасибо,жизнь, воистину спасибо.
Р.Рождественский

КАРЬЕРА * * * * * * * * Ю. Васильеву
Твердили пастыри, что вреден
и неразумен Галилей,
но, как показывает время:
кто неразумен, тот умней.
Ученый, сверстник Галилея,
был Галилея не глупее.
Он знал, что вертится земля,
но у него была семья.
И он, садясь с женой в карету,
свершив предательство свое,
считал, что делает карьеру,
а между тем губил ее.
За осознание планеты
шел Галилей один на риск.
И стал великим он... Вот это
я понимаю - карьерист!
Итак, да здравствует карьера,
когда карьера такова,
как у Шекспира и Пастера,
Гомера и Толстого... Льва!
Зачем их грязью покрывали?
Талант - талант, как ни клейми.
Забыты те, кто проклинали,
но помнят тех, кого кляли.
Все те, кто рвались в стратосферу,
врачи, что гибли от холер,-
вот эти делали карьеру!
Я с их карьер беру пример.
Я верю в их святую веру.
Их вера - мужество мое.
Я делаю себе карьеру
тем, что не делаю ее!1957Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.
Москва, Изд-во АО "ХГС" 1995.

Не писал тебе я писем,
но не выдержал — пишу.
От тебя я стал зависим
и свободы не прошу.
Меня сделали счастливым
от негаданной любви
твои серые с отливом,
непонятные твои.
Может, этого не надо —
что-то следует блюсти.
Может, будешь ты не рада —
так, пожалуйста, прости.
Но такое уж тут солнце,
что с собой попробуй сладь!
Но такие уж тут сосны,
что в письме хочу послать.
...Я живу в Бакуриани.
Сладко щурюсь после сна.
Над горами, бугорками
вышина и тишина.
«МАЗы» буйволов шугают.
Пахнет дымом... День настал,
и по улицам шагают
горнолыжники на старт.
Полюбил я их привычки,
блеск живых и добрых глаз,
и ту дружбу, что превыше
всех о дружбе громких фраз,
и отлив их щек цыганских,
и шершавость смуглых рук,
и ботинок великанских
полнокровный, крупный стук.
Понимаю я их нервность —
плохо в лыжном их дому.
Понимаю я их нежность —
нежность к делу своему,
грубоватую их жесткость,
если кто-то не о том,
и застенчивую женскость
в чем-то очень дорогом.
Вот приходят они с трассы,
в душ, усталые, идут,
и себя, бывает, странно
победители ведут.
Кто-то, хмурый, ходит грузно
ногу парень повредил,
ну и выигравший грустен —
видно, слабо победил...
Это мне понятно, ибо
часто, будто нездоров,
я не выглядел счастливо
после громких вечеров.
Кто-то, ласково подъехав,
мне нашептывал слова,
что еще одна победа...
А победа-то — слаба!
...Ты прости — разговорился.
Не могу не говорить
так, как будто раскурился,
только здесь нельзя курить.
Ты — мое, Бакуриани.
Так случилось уж в судьбе.
Мои грусть и гореванье
растворяются в тебе.
Я люблю тебя за гордость,
словно тайную жену,
за твою высокогорность,
вышину и тишину.
Спит динамовская база.
Чем-то вечным дышит даль.
Кто-то всхрапывает басом —
снится, видимо, медаль.
Выхожу я за ворота.
Я ловлю губами снег.
Что же это за морока —
спать не может человек!
Я на снег летящий дую,
направление даю.
Потихонечку колдую,
дую в сторону твою.
Снег, наверно, полетел бы,
да не может он лететь!
На тебя я поглядел бы,
да не следует глядеть!
Это вроде и обидно,
только что в обиде быть!
Мне не надо быть любимым
мне достаточно любить.
И, любя тебя без краю,
в этом крошечном краю
я тебя благословляю
и за все благодарю.

Личная жизнь
Автограф Е.Евтушенко, 1989
Евгений Евтушенко был официально женат 4 раза[15]:
Первый брак (1954) с известной поэтессой Беллой Ахмадулиной.В 1961 женился вторично на Галине Сокол-Лукониной.В 1978 Евтушенко женился на ирландке Джоан Батлер, своей страстной поклоннице.С 1987 года состоит в браке с Марией Владимировной Новиковой. От этого брака у них двое сыновей — Евгений и Дмитрий.От всех браков у Евтушенко всего 5 сыновей