История "Немцев Поволжья" в стихах и других произведениях...

Да, Милечка, очень интересная судьба, не зря говорят, что Человек - это целый мир!

Мы собрались в такое время,
Когда в республиках страны
Кипят, волнуя поколенья,
Народов страстные сыны.
Как расшалившиеся дети
Они шумят, покуда Мать
Сумеет каждого заметить,
И не забудет всех обнять.
Имеют право только немцы
Всю жизнь безропотно молчать.
Они у нас как иноземцы,
Их не желают замечать.
Нет, не сумели наши предки
За двести лет предугадать,
Что внуков первой пятилетки
Теперь с Поволжья станут гнать.
Россия-матушка, опомнись,
Мы б не бежали за кордон.
Мы шли к тебе не вероломно.
У нас в Союзе – Отчий дом.
Так я писал до наших съездов.
Их всё пытались отменить.
Дошло до массовых отъездов.
Кого теперь в грехах винить?..
Конечно, нас, конечно, немцев.
Дескать, могли бы потерпеть.
Хотели ж всех переселенцев
Ассимилировать успеть.
«Не скрою, мастер ты в экспромте,
Речист на форумах, у юрт...
Но мой отец погиб на фронте,
А ты полез в «Видергебурт».
«Вы так со мною говорите,
Что за войну был я судим.
Вы уж, пожалуйста, простите,
Но тон другой необходим».
«Ты виноват уж тем, что немец.
Пусть справку выдаст прокурор,
Что бывший ты спецпоселенец,
Что снят с тебя уже надзор».
Сказал бы так дурак набитый,
Неисправимый шовинист...
А то ведь правильный, маститый
Он был в газете журналист.
Другой такой же, к слову вставил:
„А телетайп тебе зачем?
Небось, в Германию отправил
То, что читать дают не всем...»
..Как в «Русском вестнике» Велицин
При Николае, при царе,
Винил в грехах императрицу
И адъютантов при дворе
За власть немецких колонистов
Над пьяным русским мужиком?..
Уже тогда было нечисто, -
Мотала зависть снежный ком.
И повело, и покатилось...
За горло взяли кулаков.
Народ – враги! Скажи на милость,
Где было столько дураков?..
В каком краю, в котором царстве
В тюрьме страдала вся страна?
То было в нашем государстве,
Где вождь в Кремле, что сатана.
Поволжья нашего не стало.
Как будто было всё во сне.
Горохом немцев раскидало
В глухих углах, по всей стране.
Успели разломать соборы,
Стирают памяти следы...
Как будто нет для них позора.
Ликует зло под стон беды,
Чтоб немцы языка не знали,
Чтоб в церковь больше – ни ногой!
Отцов в концлагеря загнали
Под автоматы, «сапогой».
Так с той поры прошло полвека.
Прошли в изгнании года.
Быть может в немце человека
В Москве признают? Никогда!
«Фашистам не бывать на Волге!»
Кричит в Саратове плакат.
И дураки в России долго
Царить готовы наугад.
Твердил он голосом пропитым
Толпе Поволжья в мегафон,
Что нам снарядами изрытый
Отдаст военный полигон
Капустин Яр заместо Волги.
Вот это – Wolgarepublik!..
С такой способностью недолго
Загадить всей России лик.
За честь такую благодарны.
Плохая мачеха ты нам.
Уж надоело так бездарно
Сносить пинки под пьяный гам.
Прости, прощай, моя Россия,
Und sei gegru?t, mein Heimatland!
Смолчит, быть может, ностальгия
Как плачет тут твой эмигрант.
Dinklage, Niedersachsen, den 23.09.1997.

Вилли Мунтаниол
Ты виноват уж тем, что немец
Баллада
Нас принял Бог под самый Weihnacht
И Фридланд в церковь пригласил.
Поёт органом neue Heimat,
Чтоб нам с тобой прибавить сил.
Мы словно в рай земной попали,
Давно гонимые судьбой.
За много лет спокойно спали.
Язык, как музыка живой.
Никто ни разу не подслушал,
Не проследил кого корим.
И до сих пор никто не скушал
За то, что правду говорим.
Мы скоро все переменились:
Как будто боль убрал наркоз.
Глаза живинкой засветились,
Пришла улыбка вместо слёз.
Хотя случается, однако,
Что вурстаусзидлерами нас
Зовёт и травит как собаку
Член Эс Пэ Дэ. Таков наказ?..
Завесу фактами снимаешь
И о страданьях говоришь.
Ответит: «Слёзы выжимаешь?»
Скривишь улыбку, промолчишь.
Всю жизнь фашистами там были,
Тут русаками нас зовут.
Видать, историю забыли,
Своих с чужими путают.
Не любят «русских» за подонков.
А их немало среди нас.
Сверяют с предками потомков
По крови только. Вот те раз!..
Кому-то просто непонятно
Зачем мы ехали сюда.
В Союз отсюда аккуратно
Текла валюта, как вода.
И Русь за марки ухватилась,
Кредиты любит Казахстан.
И Украина спохватилась.
А немец?.. «Подожди, отстань!»
И снова Weihnacht. Как там наши?..
Давно забыт в домах уют.
Народ уже бесплатно пашет.
Темно. И газа не дают.
Да, был этап, мы собирались,
Чтоб автономию вернуть.
Нас под арест загнать пытались,
Хотели всех сломать, согнуть...
Учитель Раймер в Ленинполе
Под Новый год с детьми пропел
«O Tannenbaum» на ёлке, в школе.
И под надзор попасть успел.
Коль по-немецки, значит, страшно:
«Мы тоже любим песни петь,
Но по-советски, бесшабашно.
А немцев не хотим терпеть.
Пускай доказывают молча
Свою рабочую черту.
Чужой мотив, что песня волчья.
Нам слушать их невмоготу.»
Так просыпался в Кыргызстане
В шестидесятые года
Дракон, дремавший, как в тумане,
Чтоб кончить с нами навсегда.
В одном письме из «Neues Leben“
Авантюристом назван я.
Писал в ЦэКа «святой молебен»,
Про немцев правду для Кремля.
Хотел на Пленум коммунистов
Через редакцию попасть.
Он был не для авантюристов.
Мне помогли тогда упасть.
И я терпел до девяностых
Под ярлыком «Автономист».
С таким клеймом жилось непросто.
Корреспондент... И вдруг, - фашист.
Но тут сверкнула перестройка,
И заиграли в плюрализм.
Никто не знал, что «катастройка»
Затмит собою коммунизм.

(Y) (Y) (Y) (L) (L) :'(

Смолчит, быть может, ностальгия
Как плачет тут твой эмигрант. (U) *Больно читать.

Больно, как больно! Что не описать словами!!! !!! !!!

:'( (U) :'( (U) :'(

Liebe Landsleute, mein erstes Buch uber die Geschichte der Wolgadeutschen ist unter dem Titel "Das Schicksal. Der lange Weg nach Solothurn-Wittmann und zuruck", erschienen. Da finden sie viele bekannte Namen, Informationen uber die Auswanderung aus Deutschland, uber die Deportation und auch Lebensgeschichten unserer *Vorfahren. Bestellung unter der Tel Nr. 0873174955

Большое спасибо за крик ДУШИ, я тоже была
на съездах *НЕМЦЕВ, но надежду быстро потеряла,
особенно когда увидека,как нас встречали с
ПЛОКАТАМИ: "Лучше спид,чем НЕМЦЫ!"...
Потеряла нас Россия... не захотела *нас защитить!!!

Старик.
Был вечер, а в комнате в кресле, устало
Сидел , отдыхая, старик.
В камине огонь, догорающий вяло,
Совсем уже как то поник
И видя всё это, старик усмехнулся -
Похоже как всё на меня!
Когда-то горел во всю мощь и искрился
Теперь же, где сила моя?
Как быстро обуглились все деревяшки
И тлеют лишь только едва...
И мне было в жизни порою так тяжко,
Что думал: не выдержу я.
Указ! Депортация в скотных вагонах
С детьми, стариками - куда?
На станциях много людей в униформе,
А как же, идёт ведь война!
Войска третий месяц уже отступают
И Сталин решил зло сорвать:
Пусть немцы Поволжья за всё отвечают,
В Сибирь их навечно сослать!
А время на сборы почти не давали
И кто что успел взял с собой.
Не первый раз люди от власти страдали
Не в первый раз слёзы - рекой.
Но так, чтобы целый народ в одночасье
Ограбить и в ссылку сослать
Мог только лишь изверг с дьявольской властью
И жаждущий крови опять.
Репрессии страшные, тридцать седьмого,
Забыл кровожадный тиран
Ему не хватало жертв снова и снова -
Народ задыхался от ран.
А тут, в сорок первом, вдруг враг вероломный
Войною пошёл на страну.
Да только давно наш товарищ Верховный
С народом своим вёл войну!
Попали, безжалостно, немцы Поволжья
В стальные, тирана, тиски
Коварно облитые грязною ложью
Один из народов Руси
Набиты вагоны людьми до отказа
Составы ползут на восток
В Сибирь, в Казахстан - всё согласно указу
Несчастья и горя поток...
Старик потянулся к камину рукою
Подкинул на угли дрова
И в прошлое снова ушёл с головою
Туда, куда память вела
Достаточно долго он пожил на свете
И многое мог рассказать
Что б нашу историю помнили дети
И внукам могли передать!