Vergiss!

[2-bash]

Замечания по стихотворной форме:
На первой же строке "спотыкаешься"на немного переиначенной поговорке: Сколько волка ни корми, он в лес смотрит, на авторское: Хоть сколько волка ты корми. Если употребляется какая поговорка или же её часть, то желательно её оставлять в оригинале, не переделывая. Это не всегда так просто, потому что надо соблюсти размер стиха. Первый куплет написан четырёхстопным ямбом (в стопе два слога с ударением на второй), рифма перекрёстная (абаб) чередующая, мужская-женская (ударение на последнем слоге - муж., с ударением на предпоследнем - жен.) Несколько портит куплет тавтология, дважды повторяемое местоимение ты.
Второй куплет только первая строка четырёхстопный ямб, вторая уже шестистопный, а третья и четвёртая пятистопные. Это вынуждает либо "растягивать", либо "сжимать" текст. Ударение чередующее, но уже женская-мужская. Что тоже сбивает с первоначального такта.
В третьем куплете только пятистопный ямб, за исключением третьей строки, где ударение неправильное: Был среди самок не последний мачо (выделил ударные слоги). Рифма чередующая, как и во втором куплете: жен.-муж.
И... так далее. Думаю уже порядком надоел всем и автору.
Скажу немного о содержании:
Всем, надеюсь, понятно, что это стих аллегория. Каким то образом волчонок попадает *в собачью стаю в сибирской мёрзлой дали (так по стихотворению). Его не запирали на засов, хотя детей немцами пугали. (непонятно к чему упоминаются немцы, если речь идёт о волчонке. Если уже это стих аллегория, то надо бы до конца это выдерживать) Он *научился лаять по собачьи, что бы, вероятно, сойти за своего, но тем не менее, он всегда знал, что он не такой, как они и очень часто не знал как ему поступать, как волк или как собака, так как и с теми и с другими он был одной масти и это его сильно тяготило. И вдруг наш герой волчонок враз осознал себя волком, причём русским волком (мне такая порода почему то неизвестна) вероятнее всего это "открытие" озарило его, когда он оказался в немецкой псиной стае. Ведь насколько мы помним, в сибирской мёрзлой дали он так же оказался среди псов, даже лаять научился. Но там, скорее всего были дворняги и не могли его "распознать", а вот немецкие овчарки (эту аллегорию нахожу очень удачной) уже не дворняги и быстро определят волка и русский след *в его душе. И здесь кульминационный момент. Волк понимает, что в собачьих стаях, что среди дворняг, что среди овчарок он не дома, не свой. Но главное он понимает, что и среди волков не свой. Он всем чужой и свой приют (гнездо в данном случае ни к собакам, ни к волкам отношения не может иметь. Логово или нора, будка или конура) *может найти только там, где лежит его солома. Вот только лежит ли она где?
Идея стихотворения довольно интересная, но в целом требуется авторская доработка. ИМХО.