СТИХИ-ПРИТЧИ.

[Ульрих]

Не жалей себя!» – однажды я сказала.
И с тех пор, как будто выучив урок,
Только слёзы к горлу подступали,
Я твердила данный мной зарок.
«Не жалей себя!» – упрямо говорила
Перед тем, как пропасть перейти.
И откуда-то вливались в меня силы,
Чтобы не упасть на том пути.
Пожалей того, кто вновь послал обиду.
Ведь не знает он, что, сделав круг,
Возвратится зло в свою обитель
Бумерангом беспощадным. Вдруг!
Кто-то должен быть всегда мудрее,
Кто-то должен этот круг прервать.
И, себя при этом не жалея,
Выше к Небу на ступеньку встать

[Ульрих]

Ольга Берггольц
Я сердце свое никогда не щадила:
ни в песне, ни в дружбе, ни в горе,
ни в страсти...
Прости меня, милый. Что было, то было
Мне горько.
И все-таки всё это - счастье.
И то, что я страстно, горюче тоскую,
и то, что, страшась небывалой напасти,
на призрак, на малую тень негодую.
Мне страшно...
И все-таки всё это - счастье.
Пускай эти слезы и это удушье,
пусть хлещут упреки, как ветки в ненастье.
Страшней - всепрощенье. Страшней - равнодушье.
Любовь не прощает. И всё это - счастье.
Я знаю теперь, что она убивает,
не ждет состраданья, не делится властью.
Покуда прекрасна, покуда живая,
покуда она не утеха, а - счастье.

[Ульрих]

Ольга Берггольц
БАБЬЕ ЛЕТО
Есть время природы особого света,
неяркого солнца, нежнейшего зноя.
Оно называется
бабье лето
и в прелести спорит с самою весною.
Уже на лицо осторожно садится
летучая, легкая паутина...
Как звонко поют запоздалые птицы!
Как пышно и грозно пылают куртины!
Давно отгремели могучие ливни,
всё отдано тихой и темною нивой...
Всё чаще от взгляда бываю счастливой,
всё реже и горше бываю ревнивой.
О мудрость щедрейшего бабьего лета,
с отрадой тебя принимаю... И всё же,
любовь моя, где ты, аукнемся, где ты?
А рощи безмолвны, а звезды всё строже...
Вот видишь - проходит пора звездопада,
и, кажется, время навек разлучаться...
...А я лишь теперь понимаю, как надо
любить, и жалеть, и прощать, и прощаться.

[Ульрих]

Берегись любостяжанья!
Сеять в дух – полезней.
Сестры-христианки, мода –
Идол преогромный.
Вы в любое время года
Одевайтесь скромно.
Скромность – красоты царица –
Вот вопрос решенный.
Будет скромная сестрица
В небо приглашенной.
Меч духовный полюбите,
Молодые браться,
Вам пора, как добрый витязь,
За труд Божий браться.
Все «Тойоты», «Форды», «Мерсы»
Голову вам кружат.
Погребальную им мессу
Ангелы отслужат.
Не валютой богатейте –
Добрыми делами,
В дух, не в плоть скорее сейте!
Бог да будет с вами.

[Ульрих]

Притча(Е.Н. ПУШКОВ). Раздружилась осень с летом,
Вихрем закружилась.
Для разрыва, нет секрета –
Золотом прельстилась.
Бархатный наряд зеленый
Ей вдруг стал ненужен,
Но слетели листья с клена,
Наступила стужа.
И оставшись без наряда,
Завопила осень:
«Платье теплое мне надо!
Где же неба просинь».
Дождь и снег в момент тот самый
Модницу омыли,
А потом одели в саван
И похоронили.
Поученье всем строптивым
Выплыло невольно:
Лучше быть благочестивым
И всегда довольным.
Деньги извратят сознанье,
Золото исчезнет.

[Ульрих]

Есть такая легенда – о птице, что поет лишь один раз за всю жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает своё гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей.Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо ,все лучшее ,покупается лишь ценою великого страдания…

[Ульрих]

И он спросил чуть слышно: «А мама тебя любит?»
Невольно взгляд бросая на некрасивый рот.
«Бывают разве мамы, которые не любят?» –
Подняв дугою бровки, хихикнула она.
Писатель напряжённо скривил в улыбке губы,
И всё сильней казалась ему его вина.
Когда пришла хозяйка, он в кухне умывался,
И замер вдруг, услышав: «Дочурка, это я!
Ну, как, моё ты солнце, ну, как, моё ты счастье?
Не слишком ли скучала, красавица моя?»
В ответ её дочурка залепетала что-то,
И та, всплеснув руками, вскричала: «Боже мой!
Где новенькое платье? Да знаешь ли ты, кто он!?
Да он тебе как крёстный иль папка твой второй!»
На южном побережье у самого у моря
Черешни-абрикосы в саду росли одном.
И в зарослях душистых стоял, купаясь в зорях,
Увитый чайной розой, уютный светлый дом.

[Ульрих]

Хозяин и хозяйка там комнату сдавали,
И каждый год на лето ту комнату снимал
Один москвич-писатель, чьи книги издавали,
А он, живя у моря, те книги сочинял.
Доверчиво однажды обмолвилась хозяйка,
Что впору нянчить внуков, да вот зачали тут…
Избавиться бы надо, а он спросил: «Не жалко?»
И тяжко та вздохнула: «Соседи засмеют!
Нам с мужем слишком поздно! И взрослые уж дети!
А если вдруг родится какой-нибудь урод?» –
И, всхлипнув, убежала. Заканчивалось лето,
И он уехал с мыслью вернуться через год.
А там – дела, заботы, издательства, проблемы…
Лет через шесть вернулся он в дом знакомый свой.
Вдруг видит на крылечке девчушку-пятилетку
С уродливой мордашкой и заячьей губой.
И вспомнил, как спросил он в тот вечер: «А не жалко?»
И как блестели слёзы у женщины в глазах.
Он взглядом виноватым искал сейчас хозяйку,
Заранее готовясь, чтоб повернуть назад.
Девчушка вдруг сказала: «А мама у подруги.
Ты поиграй со мною, пока она придёт!».

[Ульрих]

С.Копылова

У моря

На южном побережье у самого у моря
Черешни-абрикосы в саду росли одном.
И в зарослях душистых стоял, купаясь в зорях,
Увитый чайной розой, уютный светлый дом.

[Ульрих]

Существует поэтичная легенда о том, как были созданы птицы. Красивые перышки украшали этих прелестных тварей, они обладали чудным голосом и заливались звонкою песнью, но, увы, не могли парить в далеком воздушном пространстве, так как у них не было крыльев. Тогда Господь Бог создал крылья; указал птичкам на них и сказал: "Возьмите эту ношу и несите ее на себе". С недоумением и страхом глядели птички на эту незнакомую ношу; потом послушно взяли ее своим клювом, наложили на себя, и показалось им очень тяжело ее нести. Но скоро, по мере того, как они прижимали их к себе, крылышки приросли к этим маленьким существам, и птички научились ими пользоваться. Расправив их, они поднялись высоко над землею. Так ноша превратилась в крылья. Вместо тяжести птички обрели новую, неведомую им способность летать.
Легенда эта имеет духовный смысл. Все мы - птицы без крыльев, и те испытания и обязанности, которые посылает нам Господь, должны научить нас подниматься выше всего земного.