ловала ему то, что прекрасный пол, верный своей натуре и общественным установлениям, дарит лишь мужчине с внешностью приятной или по меньшей мере не отталкивающей.
Розен частенько приглашал своих близких друзей, среди коих центральная роль — в двояком смысле этого слова — отводилась мне, на чашку чая к Виктории. Полячка тешила нас игрой на фортепьянах и пением; кто-нибудь из гостей подыгрывал ей на флейте или скрипке; две-три наперсницы и товарки хозяйки в объйтиях своих погубителей порхали в польке или вальсе, студенты либо военные затевали пикет или штос, и вечер пролетал незаметно ко всеобщему удовольствию. Заводила ли Виктория, окруженная таким пестрым обществом и избавленная от ревности барона, самого легковерного в мире существа, заводила ли она, вступив на скользкий путь «добродетели» и памятуя о своем прошлом, других покровителей, рангом пониже, случайных и неприбыльных, этого я не знаю. Презумпция невиновности заставляет меня предполагать в ней идеал женской верности. Честно говоря, я и сам не давал ей повода бороться с соблазном — не из дружеских чувств к барону и не от того, что смазливая вдовушка мне не приглянулась, а просто из лени— мне далеко было к ней ездить. Однажды, правда, уступая ее нежным просьбам, я написал экспромтом ей в альбом сонет, в котором, помнится, утверждал со всем поэтическим пылом, что счастье счастливейшего из счастливцев — быть счастливу в счастье.
Дитрих принес от Виктории записочку с одним только словом — «Чекам», что по-польски означает «жду».
— Ступай за извозчиком.
Я взял со стола маску, надел ее, сунул в карман письмо барона с тысячью «может», в котором я стер «Аптекаря» — прозвище мое было довольно-таки широко известно,— накинул на плечи плащ и... вот я уже в гостиной, среди пышного баронского убранства, тет-а-тет с полячкой, сгорающей от нетерпения и любопытства.
— Милостивая государыня! Кто я такой, вы узнаете позже. Не будем терять времени на разговоры. Вам знаком этот почерк? — я протянул ей письмо.
— Пресвятая дева, почерк Розена!
— Читайте!
— Сударь, кто вы? Кто ты, скажи наконец? Человек или дьявол?
|