[gainst]

убожествонищеты и спутница ее, грязь.
Ноэто я пойму потом. А пока дом родной -лучшее место на свете, и лучший человекв доме ты, мама!
В57-м калмыкам и другим репрессированнымнародам разрешено вернуться в родныеместа. Что же касается советских немцев,то политика узаконенного рабства инасильственной ассимиляции продолжалась.Когда, наконец, стала выходить газета“Нойес Лебен”, я по ней и по Библииначал изучать родной язык.
...Водин из теплых дней весны 1958 года переднашей землянкой останавливается красивыйавтомобиль. Мужчина в строгом костюмеи галстуке спрашивает мою мать. Онпротягивает ей голубую коробку и проситпоставить подпись “вот здесь”. Но ты,мама, не можешь написать свою фамилию,это делает за тебя одна из старшихдочерей!
Автомобильуезжает, и мы разглядываем коробку, тамбумага за подписью Ворошилова и блестящеечудо - Золотая звезда! На красной эмалевойленте надпись: “Мать-героиня”!
ытьрабом новой “знати” и ее мертвых догм...
-А вы почему остаетесь?
-Хоть и мачеха, а Родина...
-Как оставлю могилы родителей?..
-Мы другой народ - “там” не приживемся...
Да,мы другой народ. Но мы - часть этойогромной страны, один из ее народов. Мынемцы по языку, но мы другие, чем “те”немцы. Наполовину ассимилированные, мыдо сих пор унижены и без вины виноваты.
Скаждым годом все больше немцев уезжает.Бросают дома и все нажитое, оставляютмогилы родителей. Один мой брат ужеуехал, и двое других собираются в дорогу.И вот, я стал сомневаться...***
...Низкоесолнце, длинные тени. По ковыльной степи,по самому срезу горизонта, бежитпятилетняя девочка. Кареглазая,чернокосая, с очень белой кожей.
Этомама моя!
Этомамочка моя родненькая!
Иопять я заблудился... И хочу пить. Так нехватает мне глотка духовной воды, такне хватает твоих глаз, мама, и твоегобаса, отец. Так хочется знать правду проэту половинку солнца – восходит оноили заходит для российских немцев?

На снимке мои родители, Иван иФрида Эйснеры, и сестрёнка Оля.