связи с военными нуждами. Мероприятия поощрительного характера проводились также и в отношении полотняной, шелковой, хлопчатобумажной, стекольной, писчебумажной и других отраслей промышленности.

Немецкое Просвещение, не столь самобытное, как английское, и гораздо менее влиятельное, чем французское, носило более ограниченный характер. Здесь сказались политическая раздробленность Германии, ее экономическая отсталость и вытекавшая отсюда крайняя слабость буржуазии. Идеологи немецкого бюргерства предпочитали уходить от гнетущей действительности в заоблачные высоты философии, в область чистой теории, в эмоциональный мир музыки. Общественный

подъем, характерный для всей Европы, особенно во второй половине XVIII в., сказался и в Германии, но нашел здесь себе выражение главным образом в отвлеченных, идеологических формах.
В этот период Германия выдвинула ряд замечательных деятелей, которым принадлежит заслуга создания новой немецкой поэзии, философии, музыки.

Философия Лейбница, стоящая у порога Просвещения, затрагивает самые глубокие вопросы науки. Винкельман создает новую теорию искусства. Лессинг и Гердер выдвигают новое понимание истории. В учении Канта немецкая мысль вплотную подходит к диалектическому методу, хотя и отступает перед его

революционными последствиями, чтобы вернуться в лоно метафизики. Наконец, гениальные творения Баха и Генделя поднимают на необычайную высоту немецкую музыку.

Главным центром литературного движения в первой половине XVIII в. была Саксония, особенно торговый и университетский город Лейпциг. Здесь протекала деятельность влиятельного пропагандиста и теоретика классицизма Готшеда (1700—1766). Ученик Вольфа в области философии, Готшед восставал «во имя разума» против средневековой фантастики; его бесспорной заслугой является борьба за ясный и правильный немецкий язык, за восстановление прямой связи театра с литературой, за поднятие немецкого театра

на уровень европейского театра того времени. В этом отношении Готшед — непосредственный предшественник Лессинга. Но Готшед насаждал преклонение перед французским классицизмом, выдвигал требования «хорошего тона» и верноподданнической угодливости перед государями. Все это вызывала в 40-х годах растущий протест со стороны пробуждающегося национального и классового самосознания немецкого бюргерства. С Готшедом вступили в ожесточенную литературную полемику цюрихские профессора Бодмер и Брейтингер («швейцарцы»), которые противопоставляли

его сухому классицизму право поэта на поэтическую фантазию и, опираясь на авторитет Мильтона, защищали обращение поэтов к религиозным сюжетам, к изображению природы и свободных чувств. Из этой полемики победителями вышли «швейцарцы».

Их идеи получили дальнейшее развитие в сентиментализме, представлявшем собою повсюду род оппозиции по отношению к официальной культуре абсолютизма. В Германии эта оппозиция еще усиливалась оскорбленным чувством национального достоинства, поскольку придворная культура в мелких немецких государствах выражалась в рабском копировании иностранных образцов.

Крупнейшим представителем сентиментального направления в Германии был Клопшток (1724—1803), который в своей «Мессиаде» пытался вслед за поэтом Английской революции Мильтоном создать героическую эпопею на основе христианской мифологии. Богатством языка и силой поэтического воображения Клопшток сначала вызвал энтузиазм; его поэзию сравнивали с музыкой Баха и Генделя.