В ЭТОМ ГОДУ, 28 АВГУСТА,ИСПОЛНЯЕТСЯ 70 ЛЕТ ДЕПОРТАЦИИ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ. 1941 - ...

Как не хотят они знать, что работа на трудовом фронте более выгодна, чем участие в боях. Менее почетна – да, но выгодна. Во-первых, потому, что не убьют, и потому, что в Трудовой армии выдавали работающему человеку хороший паек – от 420 до 850 граммов хлеба в день. За перевыполнение плана паек увеличивался, а за работу по-стахановски паек удваивался, то есть члены его семьи трудармейца могли излишки хлеба продавать на базаре каким-нибудь там русским учителкам, которым паек не полагался. При этом трудармейцы после середины 1942 года стали получать и жалованье деньгами, если работали на производствах. И существуют письма советских немцев, в которых они просят половину тех денег перечислять для фронта, для Победы, на строительство танков и самолетов с надписями типа: «Бей фашистов!».
Нет, блин, как откроют ныне они рот, как начнут писать, то тут же получается, что все советские немцы, без исключения, сидели всю войну за колючкой, питались кореньями, умирали от голода, от побоев в изобилии стоящих вокруг них охранников, от болезней, которые при том, что являются исключительно заразными и эпидемическими, косили насмерть людей исключительно по национальному признаку. Смотрит какая-ни-то бацилла в паспорт: русский – проходи, казах – не трону, немец – сожру на фиг, замучу, изведу. Такое впечатление, что в стремлении страдать в течение четырех лет войны бывшие советские немцы готовы переплюнуть пять тысяч лет страданий еврейского народа.
У русских, украинцев, у мордвин, у киргизов, у татар брали в 1930-40-е годы чекисты отцов и матерей – это ерунда, а вот немца арестовали – это уже факт вопиющий, о нем надо кричать и кричать, без устали. И всегда почему-то арестованы они были безвинно.
***********.lebed.com/2009/art5531.htm
(кстати, автор - Валерий Куклин,проживает в Германии)

Отрывок статьи В.Куклина
Вообще, вся эта история с Трудармией, которая ныне культивируется в сознании новых поколений потомками бывших советских немцев, нелепа в своей сущности и ложная изначально. Все пишущие ныне о трудовой армии периода Великой Отечественной войны лгут что хотят, и как хотят. И всего лишь для того, чтобы выжать из слушателя или читателя слезу, без всякой даже надежды на то, что местные немцы, как это было до массового приезда эмигрантов из СССР в Германию, будут платить им за перенесенные от большевиков страдания. Советских немцев в Трудармии по официальной статистике НКВД было менее 10 процентов. Более пятидесяти процентов оной составляли как раз таки русские, по отношению к которым, между прочим, не было положено никаких возрастных ограничений. Это не достигший 18 лет советский немец мог пожаловаться в любой орган советской власти на произвол по поводу его мобилизации на завод или в колхоз, а русские мальчики и девочки порой и в 12 лет стояли у токарных станков на ящиках, чтобы дотянуться до фартука-суппорта. Я знал одну такую женщину в юности своей, имевшую Орден Трудового Красного Знамени в пятнадцать лет за то, что она по-стахановски изготовляла мины - Евгения Прокофьевна Процкая, умершая в шестьдесят с небольшим лет. Вопрос в том, что косивших от трудармии среди наших немцев было мало, очень мало. Многие немцы-подростки сами шли в военкоматы и в горсоветы с требованием послать их хоть на настоящий фронт, хоть на трудовой. Но потомки их, уехавшие в Германию во время и после горбачевки, в подобное мужество и самоотверженность своих отцов и дедов почему-то верить не хотят.

Прочитав нижеследующую статью в инете ( там можно и его фото автора огромным планом обозреть) моему возмущению небыло конца...после чего ночью одни кошмары снились....

В связи с приближением к 70-летней траурной годовщине в истории российских (советских) немцев Международный конвент российских немцев призывает Вас к сотрудничеству при проведении в Берлине 13-14 августа 2011 года научно-практической конференции «Российские немцы – в жерновах кровавой истории 20 века. 70 лет ожиданий реабилитации». * * * * Организацию данной конференции возложил на себя Форштанд Конвента за счет личных средств ее участников. Приобретет ли она международный статус, будет зависеть от того, смогут ли в ней принять участие представители из-за пределов Германии. Это выяснится в день ее открытия в Берлине.
* * * * * Работа конференции рассчитана на два дня, с началом в 12 часов 13 августа. Окончание планируется 14.08. в 14-00.
* * * * * Оргкомитет конференции, сформированный на базе Форштанда Конвента, может быть расширен за счет организаций и отдельных участников, готовых разделить с ним организационно-технические работы и связанные с этим затратами.
* * * * * Заявки на участие в конференции, а также предложения по ее организации просим направлять по электронной почте drgroth@web.de.
Справки по телефонам : 030-63228823 *- Вилли Мунтаниол,
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *030- 37889899 – Александр Майснер,
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *030- 63104116 – Генрих Гроут.
Генрих Гроут,

Притча о немцах
Александр Бефорт
Расселились иноземцы, преимущественно немцы,
На российских на равнинах со времён Екатерины.
Нарезалися границы по велению царицы;
Избы ставились надолго по брегам великой Волги.
Немцы с завидной сноровкой жизнь устраивали ловко.
Жили тихо, не роптали, в землю русскую врастали.
Свой язык, свою культуру сохранили всё в натуре.
Той земли, где проживали, все законы уважали.
Между тем, бежали годы. Были радости, невзгоды.
Поколения менялись; внуки, правнуки рождались.
Два столетья - срок немалый, скоро немцев много стало.
И решили власти в миг семьи немцев расселить.
Это памятные даты: крики, лошади, солдаты.
Строй повозок на перронах, вздохи, слёзы у вагонов…
Разбросало всех по свету, по большой стране Советов.
Кто остался в Магадане, кто-то в пыльном Казахстане,
И поля Узбекистана помнят немцев, как ни странно.
Помнят их огни Магнитки, взмокших от труда до нитки.
И леса глухой Сибири немцев тоже не забыли.
Рудники, лесоповалы, целина и лесосплавы,
Крепи угольных забоев помнят общества изгоев.
Жизнь носила, жизнь бросала, много судеб изломала.
Пережили, всё стерпели и душой не очерствели.
Так бы жили и поныне, но, на счастье, Власть сменили…
И теперь в стране Советов нет на выезды запретов.
Потянулись вереницы к чуждой западной границе.
Как прапрадеды когда-то путь проделать, но обратный.
Выбор нужный сделал каждый. Сделан верный шаг однажды.
Чтоб потом спокойно жить, никого в том не винить.
Так теперь и наши немцы стали вновь переселенцы,
Через много лет скитаний, через слёзы расставаний
Возвращается народ, завершая свой виток.
Земли встретили не худо, на житьё давали ссуды.
Жить теперь да не роптать, к новой жизни привыкать.
Поддержали социально и пытаются морально:
Дали статус «русский немец», вроде свой, но чужеземец.
Строй другой, не та культура, чужда общества структура.
Цену деньгам знают все, жизнь свою живут в красе.
Им неведомо, что где-то можно без электросвета
И зарплаты тоже жить, верно, Родине служить.
Ну а Родина в упадке: кто смогли, те в беспорядке
Растащили весь Союз, как разрезанный арбуз.
Прибалтийские народы запросили вмиг свободы,
А затем Кавказ, Молдова захотели жить по новой.
Беспредел, неразбериха овладели Властью лихо.
Между нациями распри для республик дружных, братских
Стали нормою теперь - дружба врозь, закрыта дверь.
Неуютно стало в доме, где всё было так знакомо,
Где народы мирно жили, как нигде в огромном Мире.

[Ol-ga]

спасибо, Миля! всё верно... и горько... но наша судьба...

[Ульрих]

Так вот, едва не все из 389 человек, выключенных в последний, умерли, согласно официальным заключениям, от дистрофии, порока сердца и гемоколита и ни один (!) от голода, а ведь абсолютное большинство скончавшихся юноши и девушки в возрасте от 15 до 21 года. Эти списки да и весь труд важен ещё и потому, что в пух и прах развенчивает лжетеорию обосновавшегося в Саратове доктора исторических наук Аркадия Германа, пытающегося доказать будто российским немцам в трудармии, под комендатурой и в годы «вечной ссылки» жилось пусть и не очень сладко зато покойно и вообще никакого геноцида в отношении их не было. К достоинствам работы о истории пребывания немцев на Западном Урале я бы отнес и то, что она богато иллюстрирована, имеет подробный именной указатель, и содержит подробное описание населенных пунктов, в которых жили немцы. Сборник состоит из двух томов: Том 1 «Архивные документы» (в двух книгах); Том 2 «Публицистика. Мы — из трудармии». Вышел трехтомник «Немцы в Прикамье ХХ век» небольшим тиражом - 1030 экземпляров.

[Ульрих]

А российские немцы усилиями советской пропаганды были отнесены к разряду «подлых предателей и мерзких вредителей». «Немцы, — как пишут авторы трехтомника, — были вновь отделены от местных жителей. На этот раз колючей проволокой, конвоирами, особенным несчастьем и ненавистью. Массовое сознание не знает оттенков и полутонов. Немец во время войны и в первые послевоенные годы означал врага. Поволжский он был или германский, солдат чужой армии или изгнанный с фронта красноармеец — это было неважно. Да и вступать в контакт с ними было небезопасно». В трехтомнике подробно рассказывается о том как сосланные немцы использовали фактически единственную оставшуюся возможность сохранить религию, обычаи и язык родителей путем создания религиозных общин. На какие муки шли, но не ломались. К заслуге авторов этого фундаментального исследования я бы отнес и то, что приведя массу уникальных документов, имевших грифы «Секретно» и «Для служебного пользования», они предельно честно и смело раскали о жизни немцев в Прикамье в ХХ столетии. Взять хотя бы опубликованный впервые «Список граждан немецкой национальности, репрессированных по политическим мотивам в Пермской области в 1919 -1959 гг." или «Список лиц немецкой национальности, трудармейцев, умерших от болезней в 1942—1945 гг. на строительстве шахт в пос. Гремячинский». (место ссылки моих родителей)

[Ульрих]

Массовый приток советских немцев на территорию образованной на Западном Урале Молотовской области приходится на 1941–43 гг. Местные хозяйственные руководители, испытывающие огромный, как они подчеркивают в своих письмах в центр, дефицит рабочей силы, просят Москву прислать им «как можно больше трудармейцев для использования в лесном, нефтяном, строительном и угольном хозяйствах». После того, как эстонцы, латыши и поляки получают право взять в руки оружие и в составе национальных формирований отправиться из ссылки на фронт, трудовая армия становиться практически полностью немецкой. Мужчин переводят на жесткое лагерное содержание, а женщин размещают в обособленных бараках. И тех и других используют исключительно на самых тяжелых неквалифицированных работах, хотя, конечно, бывали исключения. Но дипломы, квалификация, профессиональный опыт не учитываются. Кстати, в первом томе2 сообщается интересный факт, о котором мне доводилось слышать и читать, но, к сожалению, без ссылок на официальные источники. Оказывается Николай Францевич Гастелло, посмертно удостоенный (26 июля 1941 г. — А.Ф.) звания Героя Советского Союза за наземный таран колонны вермахта был не белорусом, а выходцем из семьи обрусевших немцев. Теперь понятно, почему в последнее время в прессе регулярно стали регулярно появляться статьи, авторы которых утверждают, что никакого тарана Гастелло не совершал и Звездой героя награжден ошибочно. Все может быть, но зачем в таком случае 1941 году ему национальность заменили? В трехтомнике приведено немало документов, в том числе и беспристрастных воспоминаний, о жизни немцев. Советским немцам жилось на каторге, т. е. в трудармии, много тяжелее, нежели немцам германским. Уж так повелось — к плененным врагам люди относятся хотя и жестко, но много лучше нежели к предателям.

[Ульрих]

Почему и как очутились в России?.. За что их упекли в тюрьму и на каторгу?.. Ну, да, согласно пресловутым Указам и Постановлениям советского правительства, но это все обще, а хорошо бы знать конкретно что им инкриминировали. А вдруг сохранился их дом? Конечно, теперь в нем другие люди, но как хочется пройти по улице, по которой ходил дед с бабушкой, бегал мальчишкой отец. Отыскать бы только этот город или село. Обо всем этом размышлял я, читая трехтомник «Немцы в Прикамье ХХ век» 1, хотя ни я, ни мои близкие никогда не жили в Пермском крае или сопредельных с ним областях. Мне было не только интересно, но и завидно сколь подробно, обстоятельно, цитируя уникальные архивные документы (деловые бумаги, служебную переписку, протоколы собраний, отчеты, распоряжения, дневники, письма), рассказывали авторы о немецком присутствии в этом регионе. Начну с того, что на Западном Урале отсутствовали немецкие поселения, изначально называемые колониями. До 1914 года немец здесь — это чиновник, реже — инженер, врач, торговец или ремесленник. Все они были на виду и всех их можно было перечислить по именам. Только в годы первой мировой войны появляются германские военнопленные, а также гражданские подданные Рейха, принудительно эвакуированные в глубокий тыл из прифронтовых областей Российской империи. После подписания мира с Польшей в 1921 году почти все они возвращаются на родину. Снова немцы в Прикамье стали прибывать начиная с 1928 года. Для реализации индустриальных проектов советской республики потребовались квалифицированные специалисты и их приглашают из Веймарской Германии. После 1934 года иностранные специалисты, за малым исключением, возвращаются домой. Их заменяют советские инженеры, прибывшие из Москвы, Ленинграда, Казани и Харькова. Некоторые из них носят немецкие фамилии и вскоре всех их арестовывают, как «германских шпионов». В трехтомнике перечислены имена всех этих «вредителей», «диверсантов» и четко показывается надуманная лживость, выдвинутых против них обвинений.