110*СТИХИ-Нас собрала сюда судьба, Судьба немецкого народа, Чтоб наконец и ...

[gainst]

А.Емельянов.
Спешите делать встречному добро!
Уж столько лет,спокойно мне не спится,
чужой рассказ,так душу бередит,
и я решился,с вами поделиться,
невыносимо,в сердце всё носить...
Чтоб было вам,понятно всё и ясно,
я написал от "ПЕРВОГО ЛИЦА",
я знаю,что я сделал не напрасно,
поведаю,с начала-до конца!
..."Родился я,в РЕСПУБЛИКЕ НЕМЕЦКОЙ,
и вольной Волгой жизнь моя текла,
и радоваться силе молодецкой,
но в нашу жизнь,вмешалася ВОЙНА....
Потом нас всех,ВЗАШЕЙ,буквально гнали,
кто на Алтай,Урал,кто в Магадан,
а мы с семьёю,в Казахстан полпали,
где был отсчет,страданьям нашим дан...

[gainst]

Я виновата стала без вины
но ты входил в мои больные сны
и я всегда впадала в нервный плач
когда твои слова кромсал палач.
Ты говорил: «Давай-ка без обид!
Все правда высветит и победит.
Кто был ко мне порой несправедлив
разучит мой доверчивый мотив».
я верила тебе родной язык
и снова обретая свой покой
я из тебя пила, и твой поток
опять мне сердце оживить помог.
Ведь если выбивалась я из сил
ты был со мной, и ты меня хранил
а что из-за тебя теряла вдруг,
в общении с тобой найду, мой друг!
Перевод Роберта Вебера

[gainst]

РОДНОЙ ЯЗЫК
Из-за тебя потерян дом родной
Из-за тебя унижена судьбой
Он был всегда, твой ласковый мотив
в моей душе на струнах грусти жив
Из-за тебя смеялись надо мной
из-за тебя бывала я немой
Но если выбивалась я из сил
ты был со мной, и ты меня хранил
Из-за тебя трудяги шли в рабы
могилы рылись, грудились гробы
но ты был мой, и ты был мной любим
как очага родного сладкий дым
Когда же трижды прокляли тебя
я шла с тобой, твои слова любя.
Когда друзья мою забыли дверь
ты был моей отрадой, уж поверь!
см.продол.

[gainst]

В фуфайках, ежась от мороза,
Все с пятьдесят восьмой статьей,
Шагали в лес "враги народа",
Их злобно подгонял конвой.
Мы под конвоем не ходили,
Но знали, что и мы "враги".
"Фашисты", - вслед нам говорили.
А раньше были "кулаки".
Нам лапти хорошо знакомы,
Вши, гниды, блохи, комары,
Паек, советские законы
И тучи жгучей мошкары.
По тротуару в три дощечки,
По шпалам шел наш детский путь
От Сарагулки до Поречья -
Учились выжить как-нибудь.
Здесь мы прощались с нашим детством,
Темнели мамины глаза,
Нас уносила в неизвестность
Железных рельсов полоса.

[gainst]

САРАГУЛКА Тайга, болота с двух сторон
И узкая полоска суши.
На ней барак. В бараке том
Тянулись к свету наши души.
Полати, печка, лавка, стол,
Два сундука и два окошка.
Портреты в рамках. В щелях пол.
И под полатями картошка.
Двор, сеновал, конюшня, крыша,
Колодец, огород, забор.
Мы до сих пор тем миром дышим,
Хоть столько лет прошло с тех пор.
Через дорогу - зона, вышки,
Вокруг колючая стена.
Под громкий лай собак был слышен
Нестройный топот ног с утра.
(смотри продолжение)

[gainst]

УМЧАЛСЯ КОНЬ Я часто думаю о том,
как жизнь моя прошла.
Как я на вираже крутом
был выбит из седла.
Умчался конь,
И ковыли сомкнулись надо мной.
И я лежал в грязи,
в пыли,
разбитый и немой.
Давно уж нет того коня,
и сам я не со зла
все вспоминаю, как меня
он выбил из седла.

[gainst]

РОДНЫЕ МЕСТА Родные посетил места я через много лет.
И улица давно не та, и дома вовсе нет..
Да, шквалом были снеены и судьбы и дома.
Хлебнули мы огня войны. И жизнь прошла сама.
И там, где корни я пустил, откуда я пошел,
растут пожухлые кусты. А детства не нашел.
Оно исчезло без следа, как будто нет меня.
Как будто я пришел сюда поднявшись из огня.
А я пока еще живой, хоть пережил сто зол.
Я шел сюда к себе домой, но дома не нашел.
Мы жить не можем без корней.
И убеждаюсь я: влекут на старости сильней
родимые края.

[gainst]

СЫНОВЬЯМ Вы меня о том спросите,
как, судьбу свою кляня,
вышел я в грозе событий
уцелевшим из огня.
Жизнь, конечно, это благо,
если нет в ней столько зла.
Но в бараках Тагиллага
жизнь мне тягостной была.
Тут не может быть двух мнений:
я бы вновь не перенес
тех жестоких унижений
и невыплаканных слез.
Сердце страшными рубцами изувечено давно.
Но навеки с подлецами я не буду заодно.
Не склоню пред ними шею,
вызов бросивши судьбе.
Я загадывать не смею,
как умру, когда и где…

[gainst]

МЕДАЛИ Ну, вот и вспомнили, и дали, что полагалось дать давно.
И у меня теперь медали,
И мне гордиться не грешно.
Кружочки жаркого металла играют, как колокола,
как отзвук давнего начала,
что память чутко сберегла.
Того начала, что когда-то, в том достопамятном году,
толкнуло юного солдата
на путь, которым я иду.
Иду, старея - и не старясь.
Иду седой и молодой, на славу громкую не зарясь
и запивая хлеб водой.
Я не был трусом и уродом.
И я всегда по мере сил судьбу нелегкую с народом,
как корку черствую, делил.
Я не дошел с ним до Берлина, но в этом нет моей вины:
меня особая причина
отгородила от войны.
Я пережил с ним все печали, все ликование потом...
И вот теперь мои медали напоминают мне о том.
Мне поздно этот миг подарен, далекой юностью звеня.
Но все ж судьбе я благодарен за то, что вспомнили меня.

[gainst]

Баллада о трудармейцах
Их жизнь уже сама сложила повесть,
Ее бы не пропеть, а прокричать,
Взрывая чью-то чистенькую совесть,
Привыкшую не спорить, а молчать.
Какая получилась бы баллада
Из детских слез, из песен и молитв!
Здесь лишних слов выдумывать не надо,
Здесь каждый звук с людской судьбою слит.
Скорбя, споем о щупленьких подростках,
С лопатами прошедших полтайги,
В пятнадцать лет, увы, понять непросто,
Что трудармейцы вовсе не враги.
О Венцеле, который стал Венцовым,
О Генрихе, под именем Андрей,
О том, какие тяжкие засовы
В бараках трудармейских лагерей.
Их жизнь уже сама сложила повесть,
Ее бы не пропеть, а прокричать,
Взрывая чью-то чистенькую совесть,
Привыкшую не спорить, а молчать. И лишь надежды слабое дыханье
Тепло несет в озябшие сердца.
Давайте, помня наши испытанья,
Споем балладу жизни до конца.