Стихи

Мужская сила для того нужна,
Чтоб рядом с Вами были мы слабее,
Чтоб не боялись , что коснется нас беда,
Чтобы сердца в мороз не леденели.
Чтоб вместе просыпалясь по утрам,
Мы каждую минуту оценили,
Несли друг другу капли счастья и добра,
И ни одной чтоб капли не пролили…
Чтоб говорили меньше слов обидных,
Ценили в каждом честность и порыв,
Чтоб больше было шуток безобидных,
Чтоб в жизни не попали мы в обрыв.
Пусть будет больше для любви причины,
Пусть блеск в глазах не блекнет никогда,
Я только об одном прошу, мужчины-
Вы силу применяйте-только для добра!!

Не торопитесь люди осуждать
Евгения Александрова -Снежная
Не в праве мы судить, кого не знаем.
И если знаем, тоже не должны.
Как часто мы другого осуждаем,
Играя роли верного судьи.
И выводы свои спешим представить,
На суд горячей и слепой толпы.
О человеке просто забываем,
Что сам он властелин своей судьбы…
И резким словом больше режем душу,
Пытаясь осудить, а не понять.
И вывернув всё личное наружу,
Все косточки до блеска обглодать.
Кто дал Вам право, ну ответьте люди….
Жестоко так кого то осуждать.
И сами Вы не знаете что будет,
А - «никогда», торопитесь сказать…
И говоря о том, что незнакомо,
Вердикт не торопитесь выносить.
Да, мир жесток, но как жестоко слово,
Что мы спешим в эфир произносить…

Притча о немцах
Александр Бефорт
Расселились иноземцы, преимущественно немцы,
На российских на равнинах со времён Екатерины.
Нарезалися границы по велению царицы;
Избы ставились надолго по брегам великой Волги.
Немцы с завидной сноровкой жизнь устраивали ловко.
Жили тихо, не роптали, в землю русскую врастали.
Свой язык, свою культуру сохранили всё в натуре.
Той земли, где проживали, все законы уважали.
Между тем, бежали годы. Были радости, невзгоды.
Поколения менялись; внуки, правнуки рождались.
Два столетья - срок немалый, скоро немцев много стало.
И решили власти в миг семьи немцев расселить.
Это памятные даты: крики, лошади, солдаты.
Строй повозок на перронах, вздохи, слёзы у вагонов…
Разбросало всех по свету, по большой стране Советов.
Кто остался в Магадане, кто-то в пыльном Казахстане,
И поля Узбекистана помнят немцев, как ни странно.
Помнят их огни Магнитки, взмокших от труда до нитки.
И леса глухой Сибири немцев тоже не забыли.
Рудники, лесоповалы, целина и лесосплавы,
Крепи угольных забоев помнят общества изгоев.
Жизнь носила, жизнь бросала, много судеб изломала.
Пережили, всё стерпели и душой не очерствели.
Так бы жили и поныне, но, на счастье, Власть сменили…
И теперь в стране Советов нет на выезды запретов.
Потянулись вереницы к чуждой западной границе.
Как прапрадеды когда-то путь проделать, но обратный.
Выбор нужный сделал каждый. Сделан верный шаг однажды.
Чтоб потом спокойно жить, никого в том не винить.
Так теперь и наши немцы стали вновь переселенцы,
Через много лет скитаний, через слёзы расставаний
Возвращается народ, завершая свой виток.
Земли встретили не худо, на житьё давали ссуды.
Жить теперь да не роптать, к новой жизни привыкать.
Поддержали социально и пытаются морально:
Дали статус «русский немец», вроде свой, но чужеземец.
Строй другой, не та культура, чужда общества структура.
Цену деньгам знают все, жизнь свою живут в красе.
Им неведомо, что где-то можно без электросвета
И зарплаты тоже жить, верно, Родине служить.
Ну а Родина в упадке: кто смогли, те в беспорядке
Растащили весь Союз, как разрезанный арбуз.
Прибалтийские народы запросили вмиг свободы,
А затем Кавказ, Молдова захотели жить по новой.
Беспредел, неразбериха овладели Властью лихо.
Между нациями распри для республик дружных, братских
Стали нормою теперь - дружба врозь, закрыта дверь.
Неуютно стало в доме, где всё было так знакомо,
Где народы мирно жили, как нигде в огромном Мире.

Какое счастье,когда кто-то рядом,
Свое подставит в трудностях плечо.
Своим волшебным, согреет взглядом,
На сердце сразу станет горячо.
Какое счастье, что есть Кто-то,
Кому ты нужен, нужен ты любой!
Кто проявляет к нам свою заботу,
На чьем плече находим мы покой.
Кто выслушает нас и не осудит,
Кто руку верную в нужде подаст,
Кто злость в душе бушующей остудит
И никогда, в несчастье не предаст.
Как хорошо, что этот Кто-то рядом,
Когда нет сил на свете больше жить.
Он все поймет и своим добрым взглядом
Подскажет, что же делать, как же быть.
Еще, тот Кто-то просто пожалеет,
И посочувствует твоей судьбе
И нежно на груди своей пригреет,
Не думая, при этом, о себе.

[Мария Гакштэ]

В не раз уже заштопанном халатеИз яркого цветного волокнаВ больничной переполненной палатеСтоит старушка, плачет у окна.Её уже никто не утешает-Все знают о причине этих слёз.Соседок по палате навещают, А ей, лишь раз, сынок халат привёз.Про тапочки забыл, сказал смущённо:— Я завтра привезу… Потерпишь, мать?— Конечно, потерплю. Я ж на перинкеИ в шерстяных носках могу лежать.Куда мне тут ходить? Простора мало.Покушать санитарки принесут.Меня болезнь настолько измотала, Что мне б лишь полежать, да отдохнуть.Вздохнул сынок, отвел глаза в сторонку:— Тут… Понимаешь…Дело есть к тебе…Всё это очень путано и тонко…Но ты не думай плохо обо мне!Квартира у тебя стоит пустая, И мы с женой подумали о том, Что ты то там, то тут… Одна… Больная…Поправишься — к себе тебя возьмём!И внуки будут рады, ты же знаешь!Они души в тебе не чают, мать!Всё!Решено! Ты к нам переезжаешь!Твою квартиру будем продавать!Достал бумаги, молвил без сомненья:-Я все продумал, мне доверься, мам…Как только мы увидим улучшенья, Отсюда сразу жить поедешь к нам.Что скажешь тут? Он сын ей, кровь родная…А внуки- ради них и стоит жить!И подписала, не подозревая, Как все на самом деле обстоит.Проходят дни, проходят и недели…Сынка все нет. И вряд ли он придёт.Старушку тешали и жалели…Но кто же и чего тут не поймет?А с каждым днём старушка всё слабеетИ по ночам все чаще снится сон, Как кашку по утрам сыночку греет, Но плачет и не хочет кушать он.И первые шаги сынка-малышки,И слово, что сказал он в первый раз, И первые царапины и шишки, И детский сад, и школа- первый класс…Врачи молчат, стараясь что есть силыХоть как-то ей страданья облегчить.А родственники строго запретилиСтарушке про диагноз сообщить.Она не знает, что больница эта-Не городской простой стационар, Что шансов на поправку больше нету…Но, для нее незнанье-не кошмар.Табличка «Хоспис» на стене у входаЕй ни о чём плохом не говорит.На странные слова давно уж модаИ нужно ли кого за то винить?Она не знает, что сынок исправноЗвонит врачам, в неделю раза два:— Вы ж говорили- умирает… Странно…Что до сих пор она ещё жива…Она жива. Она всё ждет и верит, Что сын придёт, обнимет, объяснит, Откроются сейчас палаты двери, Она же всё поймёт и всё простит.С последних сил встаёт она с кровати.Держась за стенку, подойдёт к окну.Насколько ей ещё терпенья хватитТак верить безразличному сынку?Она готова до конца стараться.И сил, что нет, она должна найти.Вдруг он придёт? Она должна дождаться!Придёт…Ну как он может не придти?Стоит и плачет… Ждёт от сына вести…На небо лишь посмотрит невзначайИ теребит рукой нательный крестик-Мол,подожди, Господь, не забирай

[Мария Гакштэ]

Однажды в Детский дом пришла чета,
Чтоб выбрать для себя сынка иль дочку.
Мальчишку одного увидев там,
К себе домой взять пожелали очень.
Оставшись с мальчиком наедине,
С улыбкой милою ему сказали:
- Ты – славный! И подходишь нам вполне:
Тебя к себе бы с радостью мы взяли.
А он, глазёнки опустив молчал.
- Ну, чтож ты ничего не отвечаешь?
Смотри: тебе мы дарим самосвал.
А вот – конфеты, если ты желаешь.
«Спасибо!» - вежливо звучал ответ.
- Но здесь игрушек много, очень много.
А что у вас ещё для деток есть?
И голос мальчика в надежде дрогнул.
С женой переглянувшись, муж сказал:
-Ну, дом у нас и дача, и машина.
И мальчугану посмотрев в глаза,
Добавил тихо - Нету только сына.
Скажи, чего бы ты ещё хотел?
Тебе мы купим, если только сможем.
А мальчик с грустью в сторону смотрел,
Желаньем несбывающимся гложим.
Слеза с его реснички сорвалась.
Муж и жена в смущении молчали,
Своей неосторожностью боясь
Мальчишку ещё больше опечалить.
-Мне ничего не нужно. Ничего!
Хочу я только, чтоб меня любили.
...И стало стыдно взрослым от того,
Что о любви они совсем забыли.
Понятны стали слёзы и печаль
Души мальчишьей, одинокой в боли:
О, как же по любви он тосковал
В своей сиротской, безысходной доле!
А что ему предложили они?
Игрушки, сладости, своё богатство.
Живущему без ласки и родни,
Нужна была любовь лишь мамы с папой.
Поднялся мальчуган: «Ну, я пошёл»
И сделал шаг по напрвленью к двери.
А муж с женой, согласные душой,
К себе его прижали: «Милый, верь нам:
Тебя мы любим! Ты не уходи!
Будь нашим мальчиком, сынком любимым».
И тихо плакал мальчик на груди
У мамы с папой, слыша своё имя

[Мария Гакштэ]

В стороне от дорог, в тёмной чаще лесной
Умирал от тоски старый волк в час ночной.
Его самка - волчица погибла от ран,
Угодила в поставленный кем-то капкан.
К ним злодейка-судьба повернулась хвостом,
Ничего не поделать, сталь крепче клыков.
Ничего не поделать ? Нет, как бы не так !
Тот, кто ставил капкан, для него - злейший враг !
А с врагами один может быть разговор -
Зуб за зуб, глаз за глаз ! Волк умён и хитёр.
В этой битве без правил есть вопрос - кто кого ?
Кровь за кровь ! Лишь один есть ответ для него !
Волк пошёл по следам, уничтожил собак,
Перерезал весь скот, в этом он был мастак.
Он от пули ушёл, не попался в капкан.
Он сумел отомстить и теперь умирал.
Много лет был он в стае своей вожаком,
Но вернулся туда, где когда-то щенком,
Он резвился на травке и выл на луну,
Где увидел впервые волчицу свою.
Видно волк понимал, - жизнь назад не вернуть,
Остаётся одно - только лечь и уснуть
Есть в звериной душе для любви уголок.
Этот был однолюб. Дальше жить он не мог !

[Мария Гакштэ]

Dank an Mutter
Hab` Dank liebe Mutter
fur mein Leben,
das Du in jungen Jahren mir gegeben!
Hab` Dank fur durchwachte Nachte
in der Kinderzeit,
fur die Sorgen, die ich Dir bereit!
Hab` Dank, da? Du da warst,
wenn die Tranen flossen
oder sich kindliche Wutanfalle ergossen.
Hab` Dank, da? Du mein blutendes
Knie hast verbunden
und trostend schlossest seelische Wunden.
Hab` Dank, da? ich auch spater
oft sein durfte Dein Gast
und Du meine Lieblingsspeise gekocht hast.
Ich kann Dir nur zuruckgeben
einen kleinen Teil,
damit Dein Leben werde ein wenig heil.
Jahre sind namlich vergangen.
Du bist alter und sehr krank.
Wir haben Dich wenigstens noch. Gottseidank!
Ich will Dir heute am Muttertag
von Herzen "danke" sagen,
aber nicht nur heute, sondern an allen Tagen.

Autor: Sieglinde Seiler

[Мария Гакштэ]

В память о маме Дорогая мама, я пишу тебе,
Очень одиноко здесь мне на Земле.
Ты сейчас, наверное, в легких облаках,
И дрожит улыбка на твоих губах.
Я лишь умоляю, поддержи меня,
Образ твой витает, за собой маня.
Знаю, ты все видишь: как мне нелегко,
И какая рана в сердце глубоко.
Помоги, родная, защити от бед.
Помоги услышать твой потом ответ.
Страшно жить на свете без забот твоих,
Я храню их в мыслях и мечтах моих.
Вечно буду помнить я твое тепло,
От него так сразу на душе светло!
Ты меня любила, как никто другой,
И когда-то, знаю, встречусь я с тобой.
Пусть же эти строки устремятся ввысь.
Станет вдруг бессмертной тоже эта мысль:
Ты со мною рядом, чувствую тебя,
Ты своей душою обняла меня.

Diese Zeilen widme ich
* * * * *den Russlanddeutschen, * * * * * die der bolschewistischen Guillotine zum Opfer gefallen sind, und jenen, die die Schrecknisse
* * * * *der jahrzehntelangen Verfolgung um den Preis von unglaublichen Anstrengungen uberlebt haben, sowie deren Kindern, die das Andenken an ihre Vater in Ehren und Wurde weitertragen und stolz sind, Deutsche zu sein...“
Es kann nicht ewig Winter sein...
Konstantin Ehrlich,
* *russlanddeutscher Kulturhistoriker und Publizist