[Blak]

— О, он такой классный министр — каждую корову в Лихтенштейне по имени знает, а их, между прочим, почти 4 тысячи. Там каждый год проходит награждение лучшей коровы. Так Фридрих всегда подойдет к хозяину, хлопнет его по плечу, выпьет с ним. Его там просто обожают. Хозяева, конечно. Ну и коровы, наверное, тоже.
* * * Но, увы, Фридрих не говорит по-русски и тем более по-украински. Это серьезно мешает его обожанию в Аскании. Хотя на фуршете, когда все, в том числе и Фридрих, пили вино кружками из огромной фляги, кажется, языковые барьеры уже не слишком чувствовались.
* * * Сейчас барона больше всего беспокоит, на кого он оставит Асканию и асканийцев. Ему очень хочется верить, что на молодого Фридриха. Что он будет также приезжать, ходить по кабинетам, напоминать. Если нет, Аскании будет плохо. Барон это чувствует: "Когда хозяина нет, ничего не выходит".
* * * Кстати, о хозяине. "А что, если вернут, принесут на блюдечке с голубой каемочкой — владейте, барон? Возьмете?" — "Нет, поздно уже. Если бы лет 50 назад... А сейчас здесь все нужно начинать с нуля. Хотя мои предки тоже когда-то начинали здесь все с нуля. А уж если немец берется за дело, он действительно работает".
...После обеда, когда солнце наконец подсушило влажную от дождя землю, все отправились в степь. Нет, не сразу, сначала все долго суетились, искали резиновые сапоги, рассаживались по автобусам, проехали буквально метров пятьдесят — до степи рукой подать, потом пошли пешком. Барону резиновых сапог не досталось. Впрочем, он бы их и не надел. Барон поступил иначе. На обочине он снял свои туфли и как был в шелковых носках, костюме и бабочке — шагнул в степь. Потом лег на землю и совершенно серьезно сказал: "Я хочу остаться здесь навсегда".
* * * Ну, навсегда ему, конечно, никто не дал. Через час барона вежливо попросили встать: скоро должен был начаться фуршет. На обратном пути нас лихо обогнал милицейский джип с херсонскими номерами. "Странно,— задумчиво произнес барон,— никогда в Аскании не было столько милиции".
* * * *
Премьер
* * * А на следующий день приехал премьер-министр Валерий Пустовойтенко. Накануне его приезда в Аскании опять красили бордюры, сильно размытые непрекращающимся дождем, подметали дорожки. А за полчаса до начала торжественного заседания вдруг откуда ни возьмись появился полуголый мужик в тренировочных штанах и ведром и лопатой начал вычерпывать огромную лужу перед Домом культуры. Правда, мужика быстро убрали — чтоб не смешил народ.
* * * А потом все было как и 10, 20 и 50 лет назад. На сцене усадили президиум: в центре — премьер, с одного края — ветеран, увешанный орденскими колонками, с другого — барон. Такое вот ассорти. На барона стола уже не хватило, и ему пришлось сесть полубоком. Так он и слушал украинскую речь сановного гостя, которую понимает, как всякий русскоязычный, с пятого на десятое. Наконец наступил самый торжественный момент, ради которого все и собрались. "За заслуги перед Украиной награждается Эдуард Александрович Фальц-Фейн".