— Господин профессор! Позвольте мне попросить у вас разъяснения. Меня интересует юридическая сторона некоего казуса,— сказал я, поднявшись с места.
— Юридическая — извольте.
— Римское право в случае изнасилования говорит лишь с1е щге ра^пз уе1 тагШ*, следовательно, насилие, совершаемое над девицей, то есть над особой женского пола без мужа, имеющей к тому же лишь вдовствующую мать, ненаказуемо?
Задавая этот вопрос, я, естественно, заботился о Крошке.
— Вопрос весьма сложный,— отвечал растерянный профессор, причем очки снова съехали, и он едва успел подхватить их, чуть не оконфузившись вконец.— Вопрос весьма сложный. На следующей лекции мы разберем его текстологически на достоверных философских примерах.
В этот момент прозвенел звонок, и профессор вышел из аудитории, бубня: «Вопрос весьма сложный, весьма и весьма сложный...»
Похоже, что и у него есть своя Крошка!
— Ну что, Аптекарь, как мое дело? — набросился на меня барон.
— Грех жаловаться, приятель. Она, паче всякого чаяния, назначает тебе рандеву нынешним вечером в маскараде.
— Мыслимое ли дело?
— Я сказал ей, что ты красив, как перс, ни больше ни меньше, что ты горяч, как араб, влюблен в нее, как турок,— в общем, ты у меня стал восточной штучкой. Теперь смотри, не подведи меня. Все зависит от твоего костюма — потрудись, чтобы тебя было не узнать. Ну, так кем же ты будешь, мне надо ее упредить заранее.
— Пожалуй, эльфом.
— Превосходно. Приходи после девяти, как раз ее застанешь. Все подробности обсудим уже в маскараде.
— Что мой сувенир, понравился?
— Она без ума от него.
— Не желашь ли отобедать со мной??
— Прости, у меня еще столько дел... Ты, верно, забыл, мой роман с Фросхен в самом разгаре.
* О праве отца или мужа (лат).
|